RuEn

Князь Андрей под медным тазом

Вернувшись домой после спектакля, достал с полки потрепанный том «Войны и мира» 1950 года издания. Выпал пожелтевший листок с чьим-то школьным сочинением: «Великий художник слова, по выражению В. И. Ленина, Толстой был одновременно удивительным мастером портрета. В романе Л. Н. Толстого „Война и мир“ даны картины военной и мирной жизни, в центре которых лежит хроника жизни трех дворянских семейств — Ростовых, Болконских, Безуховых. Наблюдая за ними, мы одновременно наблюдаем жизнь всей эпохи, перед нами проходят разнообразные картины военной жизни, а также мы видим семейную жизнь от рождения до смерти».
Вот оно страшное. Вот кого больше всего боишься, отправляясь на спектакль по «Войне и миру»: «великого мастера слова» и «удивительного мастера портрета».
Но Петр Фоменко не боится ни Вирджинии Вульф, ни Льва Николаевича. Толстой в его спектакле оказался нежен и воздушен, легок и мечтателен, строг и лаконичен.
По предварительным рассказам о спектакле выходило странно. Как можно вырвать из романного контекста первую часть первого тома и ставить как самоценное произведение? Но оказалось, толстовский гений столь округлен и гармоничен, что и в капле Толстого способен выразиться океан.
Любой из трех актов мог бы исполняться отдельно, как завершенное произведение искусства. Математическая красота пропорции такова, что можно, радуясь, озирать спектакль с высоты птичьего полета, а можно подойти близко, как только возможно, и вглядеться в лица героев.
Фоменко и сам все время меняет ракурс. Каждый из актеров не играет, а «показывает» по несколько персонажей, время от времени с интересом сверяясь с книгой — не напутали ли чего? Точно и ловко очерчивают они контуры толстовских характеров, не повторяя себя прежних. Об актерских работах этого спектакля вообще тянет говорить, прибегая лишь к превосходным степеням. Как еще скажешь о Галине Тюниной (декадансная Анна Павловна Шерер, радушная графиня Ростова, мечтательная княжна Марья)? О Людмиле Арининой (пискля-Тетушка, торжественная Марья Дмитриевна Ахросимова, сокрушенная Катишь)? Об Андрее Казакове (всегда чуть удивленный Пьер Безухов)? О Карэне Бадалове (вздорный до карикатурности и одновременно внушающий глубокое уважение старый князь Болконский)?
Список актерских удач хочется продолжать, но, к счастью, в «Войне и мире» Фоменко не остается только лишь «удивительным мастером портрета». Его спектакль — настоящая трехчастная симфония, где разные партии сплетаются в единое целое, не заглушая основной темы. Протагонистом Фоменко делает Пьера Безухова, чуть со стороны удивленно наблюдающего за этой жизнью.
«Какая сила движет народами?» — спросит Пьер в начале спектакля. Пробежит по стульям, не ступая на землю, и вдруг оступится, виновато улыбнувшись. Значит, нет ответа.
Проклятыми вопросами «зачем» и «отчего» будет заканчиваться каждый акт. Люди долго и увлеченно говорят в салоне Анны Павловны Шерер о политике, но все это вдруг наталкивается на простой вопрос Пьера, который он задает Андрею Болконскому (Илья Любимов): «Зачем ты идешь на войну?»
Или вот идет веселый семейный праздник в доме у Ростовых. Вся семья от мала до велика, трогательно фальшивя, участвует в нежной пасторали, а где-то рядом с ними прямо на сцене умирает совершенно неизвестный нам человек — старый граф Безухов. Под звук капель, падающих в медный таз, родственники будут шепотом ругаться о его наследстве. Доспорят и вдруг опомнятся: «Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и все для чего? Все кончится смертью, все!»
Эта веселая, спокойная и мирная жизнь то и дело накрывается медным тазом. И в финале спектакля все тот же таз, служивший в последние минуты жизни старому Безухову, вместо каски окажется на голове у князя Андрея. Зачем он идет на войну? Неизвестно. «Мальбрук в поход собрался», — тихо запоют актеры. И закончат песенку последним вопросом этого спектакля: «Бог весть, вернется ли?»
×

Подписаться на рассылку

Ознакомиться с условиями конфиденцильности